В первую нашу встречу Борис Николаевич Симонов показался мне человеком уставшим, изнуренным тяжелой судьбой и оттого утратившим здоровье. Во второй разя застала его спящим в офисе магазина «Трансильвания» после выматывающего заказа 36 тыс. наименований дисков. Еще через полчаса в ресторане я напрочь забыла о его седой бороде.
- Жизнь моя развивалась какими-то этапами, - говорит Борис Симонов, бегло изучая суши-меню. - Молодость, жены, дети, обязанности. В какой-то момент живость восприятия музыки притупилась, и оно странным образом пошло в обратном направлении. Я стал наслаждаться всем тем, что знал в детстве, как будто наверстывая упущенное и недогулянное. Борис Николаевич вырос на Таганке. Отец был начальником
управления Министерства внешней торговли, но семья безропотно ютилась в коммунальной квартире.
Все друзья вокруг занимались пластинками - выносили во двор динамики и устраивали коллективное прослушивание зарубежной музыки.
После недолгого отсутствия - Борис вместе с родителями прожил три года в Скандинавии -Симонов вернулся и продолжил свое увлечение рок-н-роллом. Всем, что было модно в 1960-70-е. Была у него в школе своя группа. Играли Beatles, Rolling Stones. Одноклассники пытались петь что-то по-русски, но Борис этого категорически не переваривал.

Жизнь в социуме Советского Союза настолько не интересовала юношу Симонова, что он отказался не только от высшего образования, но и от карьеры в целом. Вместо этого выпивал с друзьями и для отвода государственных глаз работал то наладчиком, то помощником режиссера в театре, то еще бог знает кем.
- Мы с друзьями не были запойными алкоголиками. Просто это был один из элементов существования. То, что происходило при советской власти, нас не интересовало никак. Работу я выбирал по принципу «не сидеть от звонка до звонка и не зависеть от коллектива». Мне не «шили» тунеядство, выдавали 120 рублей и не приставали. Все остальное время я менял пластинки и умудрялся на этом еще и зарабатывать.
- Наладили каналы поставок и сбыта?
- Основным каналом сбыта оставались толкучки. Помимо «винила» там продавали жвачку, джинсы, кримпленовые отрезы. Но я это дело не любил - терпеть не мог встречаться с правоохранительными органами, которые туда постоянно наведывались. Я старался совершать обмены без толпы, по знакомым, благо имел связи с коллекционерами и просто ценителями западной музыки. Это была настоящая работа - поиск заказчиков, поставщиков и т. д. Доставал я пластинки у мужика, который работал аккордеонистом при синагоге в Москве,

В 1987 году Бориса пригласили председателем Клуба филофонистов при Государственном доме культуры им. Горбунова. Так произошло рождение легендарной «Горбушки».
- В малом зале ДК собирались знатоки и коллекционеры, привозили пластинки и компакт-диски, обменивались, продавали, покупали. Клуб приходилось постоянно отстаивать у рэкетиров. Но все предложения на тему «крышевания» решались довольно просто: я звал офицеров спецслужб и чемпионов по карате, которые в силу своих интересов были членами нашего музыкального сообщества, и они быстро и жестко объясняли, куда бандитам идти и что там делать. Бандиты уходили.
- Это был некий бизнес или только клуб по интересам?
- Именно клуб. Нам удалось добиться разрешения на продажу носителей на территории малого зала, но не с целью обогащения. Мы сидели, выпивали, устраивали концерты, общались. Но в 1993 году по-настоящему вырос «черный рынок», «Горбушка» испортилась - вокруг здания ДК стали собираться продавцы, устанавливать свои точки, правила. Я не захотел этим заниматься, попросил приглядывать за клубом в здании и ушел.
Ушел Симонов в Дом книги, где открыл свой музыкальный отдел. Продавал только легальную продукцию - западные и выборочно российские диски.

- Как сегодня строятся ваши отношения с поставщиками?
- Меня все знают - старинные фарцовщики, которые, несмотря на свои новые бизнесы, так и остались музыкальными фанатами; бывшие и нынешние главы московских представительств западных лейблов, которые стали моими друзьями, а многие и вовсе раньше у меня работали. Я никогда не пишу никаких расписок за товар на реализацию, но плачу вовремя. Мне доверяют и всегда первого информируют о новинках. Но мы до сих пор не имеем ни с кем прямых отношений - товар ввозят специальные компании. Вообще приходится вертеться, мы ведь связаны с огромным количеством уникальной продукции.
- Как вы подбираете ассортимент?
- Частично по каталогам лейблов, частично под заказ клиентов. Крупные мейджоры типа EMI, Universal, Sony, BMG, как правило, выкупают продукцию независимых лейблов и дистрибутируют ее. То есть основную работу проделывают небольшие компании - их контрагенты ездят по странам и городам в поисках талантов и заключают с ними договоры. С ними сотрудничаем мы и не сотрудничают другие российские музыкальные магазины, которых устраивает общий средний уровень - каталоги крупных мейджоров. Эта продукция точно будет продаваться. И не надо платить большие зарплаты консультантам в магазине, аренду в центре и прочее. У меня некоторая продукция мейджоров стоит дороже именно по причине расположения в двух шагах от Красной площади и наличия коллектива профессионалов. В каждом отделе свой гуру - продажи идут только благодаря им.

- Музыкальный бизнес в России только на лицензионных дисках - это вообще возможно?
- Да. Мы договорились с западными мейджорами о выпуске экономичной партии дисков для России с упрощенной полиграфией на русском языке - называется «кириллица». Они не сильно дороже «пиратки», и это решает проблему. По уму надо открывать много небольших точек, забитых этой самой «кириллицей», и очень много, очень быстро продавать, как, собственно, и делают магазины. Но мне так не интересно.
- А как вам интересно и какую вы делаете наценку?
- Я не занимаюсь техническими вопросами, но наценка достаточная, чтобы мы могли выжить. Вам никто никогда не скажет реальных цифр.
- Много в Москве музыкальных магазинов?
- Больше, чем этого нужно. Помимо специальных мест музыка продается во всех точках продажи электроники. Люди ставят небольшое количество компактов. Они почему-то не продаются. Тогда ставят все, что знают (а знают они не много), и опять не продается - у народа уже есть этот ассортимент. Тогда точки начинает избавляться от непрофильного товара, устраивая на музыкальном рынке страшный демпинг.
- А «Горбушка» в ее современном формате?

- Какие перспективы у современной музыки?
- За последние 20-25 лет в музыке не происходит ничего. Полная стагнация. Весь рок, джаз - это вариации на заданную тему. Тот же рейв - это три группы: Yellow, Kraftwerk, Can, которые породили ритмические и композиционные схемы. Девять лет назад мы с певцом и писателем Гариком Осиповым сделали на радио свою программу «Трансильва-ния беспокоит», потом «На графских
развалинах» (Гарик выступал под псевдонимом Граф Хортица), где занимались тем, что нам нравится: пили водку под микрофоном, рассказывали истории рок-н-ролла, арт-рока, ставили старые треки, жестко выражались и снова пили под микрофоном. При этом наши передачи были признаны Независимым центром мониторинга общественного мнения лучшими в России. Это был наш вклад в музыкальное воспитание, который, возможно, принесет какие-то плоды в будущем развитии жанров.
- А бизнес ваш сегодня развивается или тоже стагнирует?
- Он развивается только в качественном направлении. Магазин приносит достаточно прибыли, чтобы нормально жить, одеваться и питаться, но не более.
- Но это все-таки бизнес или хобби?