Кризис жанра

В последующие годы «Интер-соя» стала делать из молока сыр, йогурты, кефир и другие кисломолочные продукты. От продажи самого молока пришлось отказаться.
- Соевое молоко киснет быстрее обычного, - объяснил Андрей. - Это происходит из-за того, что
соевое молоко натуральнее того коровьего, которое продается в магазинах. Поэтому когда мы начали
продавать молоко не только у себя, но и в других магазинах, то столкнулись с этой проблемой: не
успевали в магазинах наше молоко продать, как оно скисало. Йогурты и другие продукты из соевого
молока тоже имеют короткий срок хранения, потому что мы не используем консерванты.
Йогурт из сои хранится всего семь дней, тогда как его конкурент - все двадцать. При этом по цене продукты из сои и из обычного молока оказались одинаковыми.
- За счет того, что у нас маленькое производство, а не молочный завод, цены на нашу продукцию
получаются довольно высокими. Если бы у нас было большое производство, наши йогурты были бы в
несколько раз дешевле йогуртов из обычного молока.
При такой цене и сроке хранения молоко из сои оказалось неконкурентоспособным на российском рынке. В особенности после того, как популярность сои пошла на убыль. Был единственный шанс спасти молочно-соевое дело - вложить в него большие средства, организовать крупное производство, построить цех консервации. Однако таких денег у «Интер-сои» не было.
Компания могла постепенно развиваться и со временем стать крупным производством, но эти планы, как и всю соево-молочную промышленность, сгубила кампания против генно-модифицированных продуктов питания. По словам Андрея Богомолова, она была развернута западными производителями удобрений, которые испугались конкуренции со стороны генной инженерии, позволяющей выращивать продукты питания без пестицидов и гербицидов.
- И флагом этой кампании стала соя. Причиной оказался тот факт, что соя не поступает к
потребителю напрямую, а идет к нему окольными путями - через колбасу, молоко и другие продукты
питания. Сейчас везде есть соя, но саму сою в магазинах не предлагают. Генно-модифицированной
может быть не только соя, но и картофель, другие овощи и фрукты. Однако если кто-то скажет, что
картофель бывает генно-модифицированным, то производители чипсов сразу оторвут ему голову. А
про сою можно говорить все, что угодно: раз она не продается напрямую, никто из крупных
производителей от такой кампании пострадать не может.
С началом кампании против ГМИ в 2000-х годах производство соевого молока и его производных резко пошло на убыль. Первым из линейки производимых продуктов в «Интер-сое» вылетело мороженое. Потом исчез шербет, затем йогурт. Сейчас из двадцати наименований осталось всего шесть.
- Было бесполезно объяснять покупателю, что генно-модифицированная соя у нас в стране не
растет, - вспоминает Андрей. - По телевизору лепили чушь, во всем винили сою и только иногда
добавляли, что соя - это неплохо, плохо - генно-модифицированная соя. Однако этих добавлений уже
никто не слышал. После такой кампании было бесполезно предлагать какому-нибудь магазину кефир
или сыр из сои - от нас шарахались, как от прокаженных. В 2002-2003 годах большинство магазинов
окончательно отказались брать нашу продукцию. В какой-то момент у нас осталась только одна точка
торговли - собственный магазин, а наши заводы-партнеры вынуждены были свернуть производство
оборудования по нашей технологии. Ситуация была ужасная. Если в 2000 году на конкурсе
«Московский предприниматель» мы получили диплом и приз I степени в номинации «Лучшее
предприятие - производитель продуктов питания», то теперь нас уже отовсюду гнали, обзывали
нехорошими словами. Кампания против сои набирала обороты, и вместе с ней наше положение только
ухудшалось. Затем травля сои постепенно пошла на убыль, ситуация стала стабилизироваться. Но к
этому моменту практически все предприниматели, купившие у нас оборудование, уже были разорены.
А мы влачили жалкое существование, продавая мизерное количество продукции через наш
единственный маленький магазинчик.